— Валерий Афонасьевич, на Ваш взгляд, почему растут цены на нефтепродукты и влияют ли на это биржи?

— Однозначного ответа на этот вопрос нет, эта проблема очень сложная, системная. Целый ряд причин, системных, частных, приводит к повышению цен на нефтепродукты. Я не буду говорить – почему цена высокая. Я скажу, что в общем влияет на цены.

Первое, недостаток нефтепродуктов совершенно очевидно влияет на повышение цен. Почему сложился дефицит на рынке? У нас в стране порядка 30 НПЗ, подавляющее большинство из них имеет возраст 50 лет. Средняя глубина переработки по России не более 74%, к сравнению, в Америке и Европе – 95%. Если бы у нас было 50 НПЗ, то можно было бы и с этой глубиной переработки обеспечивать внутренний рынок. Эту проблему необходимо решать либо увеличивая глубину переработки уже на действующих заводах, что требует огромных капитальных вложений, либо строить новые НПЗ с глубокой переработкой нефти. Низкие объемы поставок нефтепродуктов и низкая глубина переработки  нефти формируют высокие цены на нефтепродукты.

Второе, это несовершенство налогообложения. Это проблема, которую невозможно решить раз и навсегда. Этим нужно заниматься постоянно. Последняя корректировка в нефтяной отрасли России состоялась в 2004 г. Сейчас говорят о том, что в марте в правительстве будет представлена новая программа налогообложения. Насколько она будет современнее, как она будет мотивировать увеличение глубины переработки – для меня большой вопрос. Те сигналы, которые идут, меня настораживают: собираются увеличить НДПИ, уменьшить экспортную пошлину на сырую нефть, выровнять экспортные пошлины на светлые и темные нефтепродукты и ввести налог на сверхприбыль нефтяных компаний.

На мой взгляд, в системе налогообложения нефтяной отрасли должно быть следующее: необходимо уменьшать НДПИ для того, чтобы дешевая нефть шла на НПЗ, а его, наоборот, собираются поднять – это неправильно. Если говорить об экспорте сырой нефти и нефтепродуктов, то, на мой взгляд, нужно увеличивать экспортные пошлины на сырую нефть и уменьшать на продукты нефтепереработки — для того, чтобы была мотивация переработки в России, и давить на рынок предложением, чтобы оно превышало спрос. Это, в свою очередь, снизит цены. А предлагается все сделать наоборот. Такое сочетание – это сложный механизм, в котором наше правительство не преуспело.

Те примеры управления экономикой, которые сегодня существуют, это примеры  «ручного» управления. Доходит до крайности: премьер-министр всех собирает, кулаком по столу стучит, после этого компании начинают снижать цены. Можно и так управлять, но это же говорит о том, что министры, антимонопольная служба, налоговые органы работают недостаточно эффективно.

Третье, это картельные сговоры. У нас вся торговля нефтепродуктами – это ВИНКи, их можно по пальцам пересчитать. Глава ФАС Игорь Артемьев постоянно говорит, что существуют признаки картельных сговоров — его служба для этого и создана, чтобы выявлять их и пресекать. Если ФАС не хватает законодательных полномочий, это необходимо решать. Пусть принимают какие-то дополнительные законы, которые расширят полномочия ведомства. На сегодняшний день эффективной борьбы с монополизмом нет.

Четвертое, индикативность цен, прозрачность ценообразования, прозрачность затрат нефтяных компаний. Здесь тоже непаханая целина. Доступа информации о том, как формируются затраты у производителей и потребителей, практически нет. Для решения этого вопроса в России формируется рынок биржевая торговля. Я в политическом плане занимаюсь этим много лет, подвижки есть. Но нужно понимать, что биржевая торговля отнюдь не панацея. На бирже будут такие же высокие цены, как на рынке вообще, так как на биржу придут те же продавцы и покупатели. Но, тем не менее, благодаря биржам дополнительная прозрачность появляется.

Есть политическое решение – продавать на биржах до 15% от всего объема нефтепродуктов. Но последовавшие действия некоторых министерств и ведомств носят несистемный характер: они собирают всех производителей и покупателей нефтепродуктов на одну санкт-петербургскую биржу СПбМТСБ. Это же парадокс! Должны создаваться одинаковые правила для всех бирж. Россия имеет право на 2, 3, 5 бирж и так далее. Тем более Россия – огромная нефтяная держава, есть региональный аспект. На этом фоне принимается не системное решение — создать в стране правила биржевой торговли, — а указывается, на какой бирже должны торговать. Это прямое ценовое регулирование, движение по тупиковому пути, которое завтра придется исправлять. Сегодня, в пылу борьбы с конъюнктурным явлением, таким как повышение цены, необходимо учитывать и волатильность  внутренних цен в зависимости от мировых. Сейчас Египет, Тунис, Ливия, все эти страны являются экспортерами нефти, находятся в состоянии революции, что, двигает вверх мировые цены на нефть. Проблема балансировки этого процесса, чтобы мы были не так зависимы от мировых цен, у нас не решена.

— Эффективны ли меры ФАС в отношении бирж, направленные на сдерживание роста цен на нефтепродукты?

— Не биржи поднимают цены на нефтепродукты. О том, что ФАС эффективно или неэффективно работает, много говорят, но реальных действий по пресечению монополизма нет, более того, какими-то своими действиями они подстегивают этот монополизм.

— Сейчас мы наблюдаем резкий рост цен на нефть. Это явная спекуляция. Есть ли какие-то универсальные формулы для борьбы с этой спекуляцией?

— Пока нет. Глубокий анализ кризиса 2008 г показывают, что одна из фундаментальных причин — это цены на нефть, их высокая волатильность. Торговля производными инструментами, фьючерсами, форвардами привела к надуванию рынка, вызвала те негативные процессы, которые привели к мировому финансово-экономическому кризису. Когда собиралась большая двадцатка, были выработаны антикризисные меры, где одним из пунктов было обозначено, что необходимо ограничить спекуляции на мировых товарных и фондовых биржах. Но, насколько мне известно, ничего эффективного не сделано, потому что острота проблемы уменьшалась, и все успокоились. Но, на мой взгляд, с этим можно и нужно работать. Никому не нужны чрезвычайно высокие цены на нефть. Мы – страна производитель, высокие цены благо для нефтянки, для государственного бюджета, но, влияя на внутренний рынок, они повышают цены для потребителей. Пока не разработано на международном уровне и в России механизмов микширования всплесков, чтобы цены были менее волатильны.

Один из рецептов – это долгосрочные контракты. В ходе финансового кризиса долгосрочные контракты позволяли удерживать высокие цены на газ, притом, что изменяя баланс спрос-предложение, спот сразу же провалился. Сейчас резко сократятся поставки ливийского газа, спот подскочит выше долгосрочных контрактов. А долгосрочные контракты микшируют эти всплески. Но это просто один из рецептов, а каких-то универсальных методов не выработано.

— А в этой связи, нам ожидать рост цен на бензин?

— Это зависит от регуляторов. Мы же задали нефтяникам тренд, что за экспорт бензина Аи-95, Аи-98 они получат такую-то прибыль, за продажу этих же марок на внутреннем рынке – такую. Поэтому нефтяники сейчас будут балансировать спросом на внутреннем и внешнем рынках. Вызывает тревогу, что если из Ливии нефти пойдет меньше, то наши нефтяные компании будут поставлять в Европу больше сырой нефти, тогда в России на внутренний рынок нефти пойдет меньше нефти. И спрос превысит предложение.  Поэтому тенденция на повышение внутренних цен есть.

— Сегодня, мы наблюдаем все-таки больше фундаментальный фактор подъема цен на нефть, события в Ливии. Какие политические прогнозы можно дать и как действовать в этой ситуации России?

— Я, как зампред Госдумы, считаю, что необходимо обеспечить своевременную эвакуацию российских граждан, что сейчас и происходит. А Ливии дать разобраться в своих внутренних проблемах, влиять на нее можно только используя механизмы ООН и Совета безопасности. Если ситуация выйдет за какие-то рамки, то международному сообществу необходимо вмешаться. Используемые механизмы могут быть только в рамках Совета безопасности ООН, который должен принять соответствующие резолюции. Если необходимо будет направить миротворческие войска, то Россия должна участвовать в этом только в составе Совета безопасности ООН. А так — это дело ливийского народа и надо понимать, что проблемы Египта, Туниса, Бахрейна  — это также их внутренние дела. Мне очень импонирует позиция, которая была озвучена на конференции по безопасности в Мюнхене. Она заключалась в том, что лидеры ведущих государств признали ошибочными свои прошлые действия, когда они давали команды: одного убрать, другого поставить. Сейчас же они стоят на позиции, что государству необходимо самому разобраться в своих внутренних проблемах, и демократические выборы не решают краткосрочных проблем.

Что касается роли Ливии в нефте- газоснабжении Европы, то по разным оценкам, нефти оттуда идет 10%, газа существенно меньше. Нам в конъюнктурном плане нет худа без добра: цены растут, экспорт увеличивается, поступления в бюджет приумножаются. С другой стороны, внутренние цены также мотивированы на рост.

— Еще при создании биржи нефтепродуктов ставился вопрос о том, что такие площадки должны быть международными. В свете того, что президент дал поручение создать в России международный финансовый центр, каковы перспективы того, что российские биржи станут международными?

— Создание международных нефтепродуктовых бирж – это процесс, который требует длительного времени. Нам необходимо перенимать все лучшее, что есть в мировой биржевой торговле: и европейской, и американской, и сингапурской. Сейчас наши биржи находятся в зачаточном состоянии. На мой взгляд, вполне возможны интеграционные процессы, если правительство даст нормально работать. И тогда биржевая торговля будет развиваться: будут и интеграционные процессы, и объединения с какими-то международными биржами.  Но сейчас еще рано об этом говорить, никаких реальных перспектив еще нет. Для начала необходимо развивать внутреннюю биржевую торговлю, пока же, кроме политической воли, практически ничего нет.

— Каковы перспективы третьего энергетического пакета?

— С 3 марта третий энергетический пакет начинает действовать. Мы от этого никуда не уйдем. Вопрос стоит о том, как минимизировать его последствия. Сейчас работает несколько рабочих групп, в том числе и правительственная с Еврокомиссией, и газовая с Еврогазом, идут постоянные консультации. 19 мая в Берлине на конференции «Россия – ЕС. Газовый аспект» будут подведены промежуточные итоги. Россия передала свои замечания в Еврокомиссию по совершенствованию самого законодательства. Нужно время.

— Были планы по торговле сырой нефти и газа на бирже. Сейчас ситуация сложная. Но все же, готова ли МБНК торговать сырьем?

— Необходимые нормативные документы, технологии, уникальный программно – аппаратный комплекс – все разработано и для торговли газом, и для торговли сырой нефтью. Но подчеркиваю, что биржевая торговля подразумевает избыток товара.  В стране этого избытка нет, несмотря на то, что в стране 505 млн т нефти добыли в прошлом году: сырая нефть преимущественно уходит на экспорт. Я убежден, что в России будет биржевая торговля и сырой нефтью, и газом: и для внутреннего потребления, и для экспорта. Я этим уже занимаюсь много лет и рассматриваю проект МБНК как политический. Я понимаю, что некоторые министерства сейчас принимают неверные решения. Они могут быть исправлены, но для этого потребуется время. О сроках я могу сказать следующее: я заявляю, что в этом году в России может быть организована полномасштабная биржевая торговля газом. Для этого все есть.

Текст: Екатерина Майкова